| Главная » Статьи » Невыдуманные рассказы кладоискателя |
Загадки монастырских сокровищ
| …Процессия подошла к белевшему свежеструганными досками помосту, под которым угадывался крупный коричневый хворост. Босой человек в колпаке из желтой ткани, на котором были изображены черти и языки пламени, медленно взошел на помост. Не таким представлял свое ближайшее будущее Великий магистр ордена тамплиеров Жак де Молэ…. За помостом рассветным туманом курилась Сена. Утро было тихое и серое. Легкий ветерок перебирал плюмаж рослого офицера, возглавлявшего конную стражу. Узкая парижская улочка была пуста. Из окон домов, распахнутых, несмотря на утреннюю прохладу, настежь, торчали многочисленные головы. Сам король Франции Филипп Красивый находился на богато украшенном черно-красными гобеленами с вышитыми золотыми лилиями подиуме, пристроенной к стене серовато-желтоватого дома, примерно в ста футах от помоста. Наряд королевы, находившейся слева, был скромен, плечи прикрывала накидка из тяжелой желто-бежевой ткани. Рядом бледнел испуганным лицом дофин. Среди, чуть поодаль, теснившихся на подии придворных, дородностью и богатством одежды выделялся герцог Валькроэ. Магистр поднял голову и встретился глазами с легистом Гийомом де Ногаре. Взгляд легиста был торжествующе-презрителен. Глава ордена вспомнил, каким жалким и испуганным де Ногаре выглядел при его аресте. Тогда он посягал на, казазалось бы незыблемую твердыню. Приказ короля застиг его врасплох, и легист, окруженный многочисленной охраной, мямлил что-то невнятное и держался поодаль…. Ровно через год, после торжественной встречи, король с благословения Климента V бросил его в темницу…. Вспомнился Авиньон. Он себя не винил ни в чем, ни тогда, ни сейчас…. Они все равно ничего не узнают. Патриция мертва…. Король взмахнул перчаткой. Толпа взревела. На помост взобрался сенешаль с эдиктом в правой руке. Левой рукой он вытирал с лица обильный пот. Замок в Арле. Лихорадочный шепот Патриции. Тяжелый мрак подземелья. Чадит толстая жирная свеча…. Оскаленное лицо Лонгина Артуа. Кровь. Кровь. Кровь…. Бонифаций VIII никогда не допустил бы его ареста…. - Дух и разум страдают, видя людей, столь отдалившихся от природы, - ворвался в уши Великого магистра тамплиеров голос сенешаля. Толпа молчала. Король подпер рукой подбородок. Валькроэ сморкался в большой голубой платок. Гийом де Ногаре застыл со вздернутой головой. С Сены тянуло прохладой и сыростью. … Сырость. Запах сырости и тлена. Закопченный свод подземелья. И снова кровь. Ради чего?… "Не является грехом преступление…"…. …- через сожжение. Король милостив! Король Франции Филипп IV. – закончил сенешаль. Король потер подбородок. На помосте, босой, в шутовском колпаке стоял последний из тех, с кем можно было считаться и приходилось считаться. Влияние и богатство Великого магистра ордена тамплиеров, едва ли не были равны королевским. И вот сейчас он уйдет в небытие. И власть короля Франции стала поистине безграничной и несравнимой. Ощущал ли Филипп Красивый торжество? Вначале, после ареста главы ордена, - да. Сейчас, после того, как главный королевский судья зачитывал в толпу с помоста волю короля, - нет. Главное не достигнуто – несметные богатства тамплиеров исчезли. Высшие чины ордена умерли на допросах и пытках, унося с собой тайну сокровищ. Молчал и сам Жак де Молэ. Следовало спешить, поскольку Анри Дюбур вчера докладывал о тайных переговорах папы Климента V с монашенским орденом доминиканцев. И золото Великого магистра могло сказать свое слово. Да, главный тамплиер обязан сегодня умереть. И унести с собой свою тайну? Является ли он сейчас единственным хранителем этой тайны? Спрятанные им сокровища весят многие сотни фунтов…. Значит…. Те, кто перевозил и прятал, умерщвлены ради сохранения тайны. Тамплиеры следов не оставляют. Но все ли мертвы? Помнится, с ним были и особо приближенные лица. Молодая красивая монахиня, возможно любовница. И отчаянный дворянин, участник взятия Иерусалима, преданный магистру до последнего мизинца. Жак де Молэ обязан сегодня умереть?…. … - … никакое преступление, совершенное на пользу ордена". Во имя Господа Бога…. Патриция мертва. Де Казуар исчез. Климент V обманул. Король победил. Жак де Молэ взглянул в сторону королевской ложи. На помост вступил высокий монах в широкой белой сутане. Началась молитва. Толпа внимала. В доме напротив королевского подиума, на втором этаже у распахнутого окна, сидя на корточках, натирал тетиву арбалета канифолью человек с непокрытой головой, в простом кожаном панцире. Канифоль противно скрипела, от чего морщился второй обитатель комнаты – монах в черной одежде доминиканца. Капюшон почти полностью скрывал его лицо. Брат Ливьер, а это был он, морщился от неприятного скрипа и пребывал в тягостном раздумье. "Домини канем" – псы Господа. Так называли себя члены ордена доминиканцев. Они, подобно собакам, выслеживали ересь и разрывали еретиков на куски. Орден доминиканцев поставлял всей Европе церковных судей – инквизиторов. Инквизиторы проводили расследования в тайне. Свидетелями обвинения здесь могли быть мошенники, убийцы и даже клятвопреступники. Процессы длились, нередко, годами. А в способах мучительства и изуверства доминиканцы были неистощимо изобретательны. До середины XII века они подчинялись только папам, но позднее во Франции инквизиция попала в зависимость и от власти короля. … - … и Господь решил положить конец всем прегрешениям. И сказал он ученикам своим: - идите… - тянул монах на помосте, надвинув капюшон на лицо и молитвенно скрестив руки. Кони стражников нетерпеливо переступали копытами. Королева склонилась к уху дофина и что-то неласково ему выговаривала. Жак де Молэ, горько усмехаясь, смотрел в сторону своего главного должника. Мало было европейских монархов и властителей, которые не были бы должны ордену тамплиеров. Долг французского короля Филиппа Красивого составлял астрономическую сумму. Филипп IV имел большой опыт "оплаты" долгов. В начале своего правления он задолжал ломбардским ростовщикам. Когда они потребовали возврата денег, французский король схватил своих кредиторов и сгноил их в тюрьме. Позже он взял в долг деньги у еврейских банкиров. Пришел срок платежа, и король издал эдикт об изгнании евреев из Франции и конфискации их имущества. Филипп Красивый хотел проделать такую же операцию и с тамплиерами. Однако они обладали не только значительными силами и средствами, но и пользовались покровительством римского папы. Бонифаций VIII никогда бы не допустил ареста Великого магистра тамплиеров, и, к тому же, он был злейшим врагом Филиппа Красивого. Монах на помосте закончил молитву и обратился к магистру с предложением исповедаться и покаяться в своих грехах перед ликом смерти. В толпе оживленно загудели. Король напрягся, пытаясь расслышать ответные слова. Пальцы короля, вцепившиеся в ограждении подии, побелели от напряжения…. Вражда французского короля и Бонифация VIII закончилась тем, что сторонники короля ворвались в покои папы, разогнали кардиналов и папских прислужников и разграбили все ценности. А в завершение, один из королевских экспроприаторов железной рыцарской перчаткой отпустил папе такую оплеуху, что старик, не выдержав, умер. Много ли ему надо было. Впрочем, официальная королевская версия была иной. Как известно, римского папу избирает конклав. Через десять дней после его смерти в алых мантиях и широкополых шелковых шляпах собираются высшие сановники церкви – кардиналы. При тусклом свете восковых свечей они произносят слова молитвы в Соборе Святого Петра. Затем следует клятва об избрании самого мудрого, святейшего и достойного из своей среды. Вновь избранного римского папу ждет многоярусная золотая тиара – традиционный символ папского сана. Низко опущенный белый капюшон прятал лицо исповедника. Жак де Молэ слышал его хрипловатый, но звучный голос с фламандским выговором, - Я знаю, ты хочешь спасти свою душу. Скажи, где сокровища, и твои грехи будут отпущены. Магистр молчал, опустив голову в колпаке. Король подался вперед. По команде инквизитора старшина угольщиков полез под помост, чтобы разжечь огонь. Арбалетчик в кожаном панцире послюнил палец и высунул его в окно – ветра почти не было. Король взмахнул рукой…. Он был мрачен. Борьба заканчивалась победой, но денег на содержание двора и ведение войн не осталось. А сколько коварства и изворотливости было проявлено…. На кардинальском конклаве в 1305 году произошло доселе неслыханное. Король Франции подкупил всех кардиналов. Торг затянулся почти на год, кардиналы постарались набить себе цену. Одиннадцать месяцев христианская церковь была лишена своего высшего духовника. Но Филипп дождался своего – папой был избран его ставленник, нареченный Климентом V. Монах на помосте повторил: - покайся и открой тайны свои. Тамплиер с нескрываемым презрением посмотрел в сторону короля и отрицательно покачал головой. Снизу, сквозь щель в помосте, потянулась струйка дыма. - Поторопись! – монах приоткрыл край капюшона, - пробил твой смертный час, - и, совсем тихо, - доверься мне, ты ведь видишь знак…. Жак де Молэ побледнел – на отвороте капюшона была прикреплена небольшая гемма. Затейливая меандровая вязь обрамляла Мальтийский крест…. Знак!!! Не может быть! Патриция мертва. Де Казуар? Де Казуар ослушался, предал? Де Казуар стоял в глубокой нише, служившей входом через лестницу на второй этаж. Ему плохо было слышно, что читал сенешаль – до помоста было триста футов. И временами плохо было видно из-за застилавших глаза слез. Происходящее казалось ему сном. Несокрушимый, человек отчаянной храбрости, не раз смотревший смерти в глаза, он плакал. Рука сжимала меч. Бесполезный сейчас меч. - Но я исполнил твою волю. Твоя воля – воля Господа нашего. А, с Патрицией не исполнил, прости…. Патриция жива… - мысли ворочались беспорядочно и тяжело. Скрипнули ступеньки лестницы, и рука де Казуара заученно рванула меч. Сверху спускался монах в черной сутане, руки его прятались в широких рукавах, капюшон был отброшен за спину. Левую щеку и бровь пересекал рваный шрам, отчего глаз казался немигающим и страшным. Не доходя до де Казуара двух шагов, он высвободил правую руку из рукава и разжал ладонь. Де Казуар опустил меч. На ладони лежал золотой перстень с тускло мерцающим крупным смарагдом густого зеленого цвета. - Дело сделано, брат, - монах протянул ладонь. Де Казуар взял перстень со смешанным чувством облегчения и озабоченности. Достал из-под плаща увесистый мешочек, - Здесь пятьсот сорок дукатов. Это все, что у меня есть. Монах помедлил, левый его глаз смотрел страшно и немигающе. Сверху донесся скрип. Де Казуар напрягся, - обе руки были заняты. - Этого хватит, брат, - и деньги исчезли в широком рукаве сутаны, втянувшись туда вместе с рукой. Монах повернулся, снова заскрипели ступени под его ногами. Де Казуар обернулся и посмотрел на площадь. На помосте, наклонившись головой к Великому магистру, стоял высокий монах в широкой белой сутане. Жак де Молэ молчал. Мысли путались, голова стала тяжелой и непослушной. Наконец, он безнадежно вздохнул, - Я готов исповедаться святой отец…. Дым стал гуще. Толпа молчала. Над Сеной струился сизоватый туман. Две головы, белый капюшон и желтый колпак склонились одна к другой. Прошло еще несколько томительных мгновений…. Помост окутался дымом, сквозь него пробивались языки пламени. Наконец, монах сделал шаг в сторону, готовясь спрыгнуть с помоста. При этом он выпрямился и торжествующе посмотрел в сторону королевской ложи. В воздухе тонко просвистела арбалетная стрела, и монах схватился за горло, что-то хрипя. Сквозь скрюченные пальцы, охватившие стрелу, на белые одежды хлынула кровь, и, разом обмякшее тело, рухнуло с помоста под копыта лошадей окружавшей место казни стражи. На мгновение стало очень тихо…. Примерно так, на основе отрывочных исторических сведений, я представляю себе последние минуты жизни Главы могущественнейшего монашеского ордена. И может, такими были последние попытки выведать тайну сокрытых сокровищ тамплиеров. Сомневающихся в наличии огромнейших ценностей ордена в золотых монетах, вещах и драгоценностях нет. Во Франции их искали на протяжении многих столетий, ищут и сейчас. Как возникли эти накопления? Как образовался сам орден? Кто такие тамплиеры? Почти десять миллионов жизней христиан и мусульман унесли крестовые походы европейского рыцарства в 1096-1270 годах. Феодальные властители Западной Европы при поддержке католической церкви расширяли свои владения и сферу влияния под лозунгом "освобождения гроба Господня" и "святой земли" (Палестины), для чего с нее нужно было изгнать "неверных" (мусульман). Первый же поход (1096-1099) завершился захватом у сельджуков Иерусалима и образованием Иерусалимского королевства. В Палестину на поклон к памятным евангельским местам потянулись многочисленные толпы паломников. Они подвергались беспрерывным грабежам и убийствам со стороны кочевников и просто организованных для этой цели банд единоверцев. Для их защиты в 1118 году в Иерусалиме был создан католический духовно-рыцарский орден, за службу в котором, обедневшим рыцарям было обещано полное отпущение грехов. Орден получил во владение замок вблизи руин храма, возведенного когда-то легендарным царем Соломоном. Храм, по-французски "temple" (тампль) и дал название ордену. Тамплиеры, подобно монахам, величали друг друга "братьями" и давали монашеский обет безбрачия, бедности, нестяжательства. Членами ордена могли быть только дворяне. И первые члены ордена исправно несли службу и исполняли данный обет. Но, через несколько десятков лет, переняв соответствующий опыт, защитники паломников сами занялись разбоем. Вначале они грабили арабские купеческие караваны, а затем переключились и на людей, двигающихся на поклон к святым местам. Орден стремительно разрастался и богател и, в конце концов, обосновался, в основном, во Франции. Служители ордена занимались торговлей и ростовщичеством. Для укрепления благосостояния и могущества в ход шли любые средства: похищения и убийства, насилие и шантаж, подкуп лжесвидетельство. Орден финансировал все крестовые походы (всего их было восемь), получая от этого неслыханные прибыли, а также привилегии от светской и духовной власти. Хотя сами походы были, большей частью, неудачными. Иерусалим был отвоеван в 1187 году Салах-ад-дином. А последний закатный час ордена я попытался представить вам языком художественного произведения. Вопрос с его сокровищами, повторяю, открыт. Монастыри различных религиозных направлений во множестве в те времена существовали как в странах Западной, так и Восточной Европы. К примеру, на территории Беларуси за все время существовало около 230 католических, православных и униатских монастырей, хотя доктор архитектуры из России И.Н. Слюнькова дает цифру 500 (ЛГ № 47- 2002). Были также еще монастыри франсциканцев, иезуитов и доминиканцев. Сколько их было на Руси и в Российской империи, данных не имею. Но, судя по тому, что сегодня в России насчитывается 545 действующих монастырей (Справочник РПЦ 2000//2004), а в Беларуси – 14, предположить их приблизительное число можно. В силу различных причин, в том числе и собственной хозяйственной деятельности, в прошлом, они получали неплохие доходы. По означенным причинам во все времена обители монахов подвергались нападениям и грабежам с тем же азартом, что и замки. И по тем же причинам обитатели монастырей вынуждены были загодя готовить различные тайники и убежища для сохранения своих богатств и жизней. Самой яркой и богатой находкой порадовала в позапрошлом веке Киево-Печерская Лавра. В 1898 году при ремонтных работах в Успенском соборе лавры рабочие наткнулись на нишу. Содержимое потайной ниши было ошеломляющим. Здесь были спрятаны 4 оловянных сосуда и деревянная двухведерная кадушка, наполненные золотыми и серебряными монетами, медалями, жетонами и медальонами. 6184 золотых изделия, в основном, монеты весили свыше 27 килограммов. Серебро, количеством почти 10 тысяч предметов (подавляющее большинство – монеты), потянуло аж под 300 килограммов. Предполагается, что это монастырская казна, укрытая от разграбления в ходе Северной войны, начавшейся в 1721 году и длившейся двадцать один год. Выскажу свое личное мнение, исходя из собственных исследований, что сегодня на территории Беларуси остатки монастырей хранят большое количество нетронутых монетных и разнообразных вещевых кладов. В те времена каждый монастырь обладал каким-либо собственным производством, а то и несколькими. Монахи создавали золотошвейные и иконописные, скульптурные и керамические мастерские, имели свои кузницы, переписывали и переплетали старинные книги и так далее. И опять же, на основании собственного небольшого опыта, полагаю поиск этих кладов наиболее трудоемким процессом, требующим хорошей технической вооруженности. От большинства белорусских монастырей не осталось даже и развалин. Но встречаются и такие заброшенные монастырские комплексы, от величественного вида которых захватывает дух. На одном из таких заброшенных, без преувеличения, памятников архитектуры, мы со Стариком побывали в апреле 199Х года и не просто побывали. Если вам доведется когда-нибудь ехать из старинного белорусского города Мстиславля мимо деревни Пустынки в сторону границы со Смоленской областью, вы не сможете не заметить вдалеке справа высоченной пятиярусной со снесенной верхушкой колокольни-звонницы. Она сложена из темно-красного кирпича и особенно эффектно смотрится в закатных лучах солнца. Присмотревшись, вы заметите рядом еще несколько строений старинной архитектуры. Это Пустынский Успенский монастырь, чья судьба, на удивление, не беспокоит ни светские, ни церковные власти. Возможно, он вообще стоит на балансе в соседнем Монастырщинском районе Смоленской области, до границы с которым всего лишь метров четыреста. Больше ничем не объяснить абсолютное безразличие церкви к этому великолепному заброшенному монастырскому комплексу. Утро солнечного апрельского дня. Черный японский джип, имея на борту нас со Стариком, не спеша, подъезжает к означенному монастырю. Слева монастырский комплекс огорожен кирпичным забором, внизу остатки крепостного рва. Справа протекает речушка, опоясывающая очень крутой склон холма, на котором стоит монастырь. Проезжаем по мосту, и вот мы на территории древней монашеской обители. Слева, справа, прямо различные сооружения, всего их одиннадцать. Помимо звонницы в комплекс входят две церкви, одна из них величественный Успенский собор, часовня, типография, школа, что-то типа монастырского общежития. Назначение остальных, нам, впервые столкнувшимся с сакральностью, пока непонятно. Все здания зияют провалами оконных проемов, крыши разрушены и практически, представляют собой пустые коробки стен с перегородками и мощными арками перекрытий. Помогая друг другу, по уступам и остаткам перекрытий внутри колокольни взбираемся на ее верх. На холме, да еще высота колокольни метров сорок, открывающийся вид изумительный, - прямо виден Мстиславль, сзади российская деревенька, по бокам видны белорусские селения. Все, начиная от шоссе, снимаем на видео, словами увиденное описать трудно. Спускаемся, поэзия закончилась, дальше проза. На стене собора прикреплена жестяная табличка, из содержания которой, исполненной, кстати, от руки, следует, что монастырь был заложен Мстиславльским князем Семеном Лугвеном в 1380 году. Ого, шестьсот с лишним лет назад. Из истории известно, что Лугвен был сыном великого князя Великого княжества Литовского Ольгерда и внуком Гедимина. Участвовал в Грюнвальдской битве и, даже, вроде, ходил на шведов. Впоследствии монастырскую твердыню неоднократно штурмовали, жгли и разрушали. Конечно, в этот монастырь мы кинулись не вдруг. Если очень коротко, согласно преданию князь Лугвен практически ослеп от какой-то болезни, и было ему видение, чтобы он шел в пустынь, нашел там криничку и омыл глаза. Что князь и сделал. Зрение тотчас к нему вернулось, он узрел икону Богородицы над источником и велел основать на этом месте монастырь. А над криницей поставил часовню, назвав ее Пустынки. Последующие случаи исцеления людей с помощью чудотворной иконы Пресвятой Богородицы и вод святого источника Пустынки привлекли сюда массу жаждущих, страждущих, больных и просто паломников из России и некоторых стран Европы. Кроме доходов от собственного производства и приходящего люда, в монастырь поступали щедрые пожертвования. Имелись сведения, что один из колодцев монастыря считался святым и многочисленные паломники, покидая монастырь, бросали в него монеты. Оный колодец и стал первоначально объектом нашего внимания. Не рискну утомлять читателя всеми нашими передвижениями и операциями на территории монастыря. С помощью чудесного японского прибора, позволяющего определять пустоты в различных средах и длинного щупа, мы определили пять основных мест, где мог быть колодец. В этих местах вырыли метровые шурфы и опущенным на их дно трехметровым буром взяли пробы земли. То есть с глубины четырех метров. Вы спросите, для чего? Для последующего анализа или экспертизы, назовите это, как хотите. И, если проведенный анализ покажет в одной из проб повышенное содержание, не знаю чего там, не специалист, анионов или катионов меди, серебра, а то и золота, - это и есть интересующее нас место. И нужно проводить раскопки данной пустоты, предполагаемого искомого колодца. Кстати, на такой же предмет, мы взяли пробы воды и почвы также из существующего и поныне легендарного святого источника. Он находился внизу холма в руинах кирпичной часовни, к нему вела весьма протоптанная тропинка, свидетельствующая о продолжающемся людском интересе к чудотворной силе источника. Но вернемся к поисковым работам местонахождения колодца. В его ходе прибор неожиданно зарегистрировал несколько не вертикальных, а продолговатых горизонтальных пустот, идущих в разных направлениях. Очень качественный прибор, скажу я вам. Японцы изобрели его для нахождения полых мест и пустот в развалинах после разрушительных землетрясений, в которых могли оставаться люди, для дальнейшего их извлечения из-под обломков и руин. А славяне приспособили его и для иных целей. Да, единственный ли это пример нашей, местами изощренной изобретательности? Характер пустот мог означать лишь одно, - здесь проходят какие-то подземные коммуникации. Дальнейшее их тестирование прибором и попытка обнаружить подземные полости методом шурфования и бурения показали следующее. Первое. Пустоты весьма объемны и длинны, хотя в некоторых местах прерываются. Второе. Они залегают на достаточно большой глубине, мы до них не достали. Значит?…. Угадайте с одного раза. Правильно, и мы так сочли, - это могли быть только подземные ходы или подземные хранилища. Другой вопрос, как в них проникнуть. Наши упорные попытки в этом направлении неожиданно дали совершенно иной результат. Мы попали в подземелья, находящиеся под Успенским собором. Наткнувшись нежданно на хитроумный вход в подвалы собора, мы принялись за его исследование. Это было нелегко. Кромешная тьма подземелья не позволяла сделать визуальный анализ окружающего пространства. У нас были специальные фонари, знаете, такие многофункциональные, продаются сейчас свободно в автомагазинах. Это одновременно и обычный фонарь, и лампа дневного света, и мигалка, и сирена. Используя дневные фонари, мы бродили, пока бессистемно, по обширным подземным пространствам. Когда требовалось рассмотреть кусок стены, например, более пристально, один из нас включал лампу дневного света, а второй наводил на объект луч фонаря. В целом, подземелье представляло собой довольно обширное пространство, наверняка выходя за пределы границ находящегося наверху собора. И состояло из примерно двух десятков помещений различной формы, соединявшихся между собой узкими короткими коридорами, иногда заканчивающихся тупиками. Потолки сводчатые. Высота их не превышала двух метров, в центре рукой запросто доставался потолок. Возле стен высота была меньше, иногда приходилось нагибаться, чтобы не удариться головой. И стены, и пол, и потолок были сложены из темно-бурого, очень твердого, как мы позднее убедились, кирпича. На отдельных кирпичах мы заметили латинские буквы "NS". Возможно, это была, по нынешней терминологии, товарная марка мастера, изготовившего данный кирпич. Что-то вроде знака минцмейстера на монетах. Я зарисовал их в походную тетрадь. Некоторые тупиковые коридоры перекрывались кладкой из совершенно другого кирпича, похожего на современный. Помещения были абсолютно пусты. В них не было ничего. Ни каких-то деревянных конструкций, ни ящиков, ни даже, хлама. Так, кусочки кирпича, маленькие камушки толстый налет пыли и все. Некоторые из них имели двери, точнее дверные проемы с косяками от дверей. По всем признакам здесь давно не ступала нога человека. Вероятно, власти очистили подземелья и, на всякий случай, замуровали их. Об этом говорило и то, что, обшаривая подземелья, мы так и не обнаружили легальных входов и выходов. В одном из крайних помещений, возле стены мы обнаружили в полу округлое отверстие, около метра в диаметре, заложенное металлическим кругом, похожим на вырезанное из бочки дно. Лаз в подземный ход? Посветили вниз фонарями. Далеко, метрах в шести от поверхности пола, блеснула вода. Бросили камешек. Точно вода. Да, это же, колодец! Все правильно, прячась от врагов, монахи должны были иметь хороший запас воды. Без пищи можно прожить до месяца, а без воды дней десять. Поражает только, сколько же трудов стоило соорудить колодец под землей. В другой продолговатой комнате мы заметили на потолке толстую деревянную балку, на которой висел здоровенный проржавевший железный крюк, и виднелись следы от нескольких других. Подвешивали людей за ребра и пытали? Нет, скорее, здесь висели окорока. У монахов должны были быть и запасы съестного. Применив правило правой стены для лабиринтов, мы нарисовали приблизительную схему помещений. Вы не слышали про такое правило? Все очень просто, идешь, все время, придерживаясь правой стены, и повторяешь все ее изгибы и повороты, пока не вернешься на прежнее место. То же самое потом делаешь налево, но уже начиная с другого помещения. В результате уже можно составить представление о незнакомом сочленении помещений, переходов и коридоров и составить их простейший план. Итак, схема готова, начинаем методические поиски с помощью металлодетектора. Начинаем прозванивать все стены, потолки и полы. Ничего металлического, только сам кирпич слегка фонит, видимо в глине была примесь какого-то металла. Звенят еще гвозди в деревянных дверных косяках. Включаем функцию дискриминации, теперь звон будут вызывать лишь цветные металлы. Так впустую проходит около часа, а может и больше. Наконец раздается характерный электронный звон, довольно мощный, свидетельствующий о нахождении в зоне катушки массивного металлического предмета. То же показывает табло прибора. Сигнал исходит от верхней части дверного косяка внутри одного из помещений. Отдираем, с помощью инструментов, с большим трудом, верхний наличник. Все удерживающие его толстые гвозди просто обламываются, настолько они спеклись с древесиной. Над косяком открывается небольшая прямоугольная плоская ниша. Надеваю на правую руку тонкую кожаную перчатку, мало ли что там может быть, случалось всякое при обшаривании тайников. Осторожно ощупываю, есть. Достаю деревянную коробку. Внимательно осматриваем. Что-то наподобие большого пенала. Пытаюсь вытащить крышку из пазов, не получается. Ага, надо, видимо, нажать на углубление в крышке. Вытаскиваю крышку. Смотрим. На свертке из темно-синей, почти фиолетового цвета плотной материи лежит слиток матово поблескивающего металла со скошенными углами. Похоже серебро очень высокой пробы. На слитке вычеканен красивый рельефный восьмиконечный крест. Внизу надписи на витиеватой латыни. Тяжелый. Беру его в руку и передаю коробку Старику, остальное вытащит он. Такое у нас неписаное правило, чтобы никому не обидно было. В свертке оказываются, завернутые, каждый в длинный лист толстой бумаги, три столбика серебряных монет. Все рубли. На сегодня хватит. С трудом выбираемся тем же путем наружу, другого пути так и не нашли, наверное, заложен кирпичной кладкой. На улице уже глубокая ночь. Как говорится, влюбленные часов не замечают. Едем в мстиславльскую гостиницу. Правда, сначала переодеваемся, наша спецодежда вся в грязи и пыли. Завтра продолжим. Как обычно, позже мы пытались по содержимому найденного клада реконструировать историю, связанную с ним. Такой серебряный слиток с крестом нигде в литературе не попадался. Надпись знакомый латинист перевел, как "Не ищи покоя в мире, ищи покой в себе". Странное выражение, не правда ли, нигде ранее не встречал. Крест самый обыкновенный. Скорее всего, сей предмет, был изготовлен не серийно, а по индивидуальному заказу. Монеты, в количестве шестидесяти штук, оказались русскими серебряными рублями периода 1823-1836 годов. То есть, клад был заложен в 1836 или в более поздние года. В 1836 году в Российской империи не случалось никаких потрясений. Все рутинное. Например, император Николай I издал указ о введении в учебных заведениях Беларуси преподавания на русском языке вместо польского. Не думаю, что кто-то из всполошенных этим известием монахов, кинулся прятать свои денежки. По тем временам это были, наверное, немалые деньги. Но для монастырского сбережения мелковато. Моя версия: клад спрятал настоятель (или какие у них были руководящие должности) монастыря, приберегая их на черный день. У простого монаха, вряд ли были такие деньги, да и доступ в подземелье, во всяком случае, в комнату с дверью, имели не все. О бумаге. Плотная и на ней были какие-то штрихи. Вспомним о монастырской типографии. Она оттуда. О куске материи сказать вообще нечего. Кусок и все тут, без особых примет. День следующий находками не порадовал. Зазвенело лишь раз в стене. С трудом выдолбали долотом один кирпич. Он и продолжал звенеть. Стали крошить. Из какой же смеси он сделан? Долото вышибало искры при ударах. Наконец добрались до источника звона, - из куска кирпича торчал край большой медной монеты со шнуровидным гуртом. Кладем в сумку, может, дома до нее доберемся, узнать хотя бы год выпуска и номинал монеты. В одном из помещений в центре подземелья при исследовании пола металлодетектор вдруг издает глухой такой дребезжащий гул. Такой гул бывает, когда внизу на порядочной глубине лежит большая масса металла. Башня от танка, например. Так, это уже очень интересно. Начинаем долбить кирпичный пол. Летят искры. Разбиваем два лежащих рядом кирпича. Тыкаем щуп. Он упирается во что-то очень твердое. Разбиваем еще два кирпича рядом, расчищаем дно. Похоже, наткнулись на большой камень. Почти вплотную еще один. Ага, каменная кладка. Что-то здесь замуровано, на совесть. И нужны иные инструменты, которых у нас с собой нет. Портативные камнерезки, большие ломы, тяжелая кувалда и прочее. Продолжаем прозванивать пол. Метрах в трех справа у стены, он вновь отзывается глухим гулом. Совсем интересно. - Слушай, - предлагает Старик, - давай схожу за "японцем", может он хоть глубину покажет. Умный японский прибор определяет наличие под полом большой полости, величиной с нашу комнату. Похоже, внизу второй этаж подземелья. Точнее, первый. Начинаем прощупывать прибором полы в других комнатах. Кое-где тоже полости. После обследования полов во всех помещениях вырисовывается следующая картина. В центре нашего подземелья, приблизительно прямо под зданием собора, под полом нескольких смежных комнат, существует еще одно подземелье. В котором в двух местах лежат две большие массы металла. Сундуки с деньгами? Монастырские сокровища? Пока остается только гадать. Без серьезной работы туда не проникнешь. Хотя…. А, колодец! Он ведь глубокий. Возможно, именно в нем есть боковой ход, ведущий в нижний этаж подземелья. Спешим в комнату с колодцем. Освещаем фонарями боковую поверхность. Метра на два вниз, та же облицовка кирпичами, затем каменная кладка. Спускаем на шнуре один фонарь с дневным светом. Нет. Боковых ответвлений не наблюдается. Во всяком случае, визуально. Что не исключает, к примеру, наличие в нем замаскированного хода. Но альпинистской веревки у нас с собой нет, а спускаться на подручных средствах…. Сорвешься, оттуда ведь уже живым не вылезешь. Продолжаем исследование помещений с помощью "японца". И выясняется удивительное. За некоторыми крайними помещениями подземелья существуют еще полые пустоты. Стены, заканчивающиеся тупиками, также скрывают полости. И, конечно, за кладкой из современных кирпичей тоже полости. Третий день детей подземелья, как с иронией замечает Старик. Затаскиваем с собой танковый аккумулятор и электродрель с толстым и длинным победитовым сверлом. Подключаем дрель к аккумулятору и сверлим стены, за которыми скрываются пустоты. Всюду натыкаемся на каменную кладку, которая облицована кирпичами, как сказали бы строители, в полкирпича. Лишь в одном месте сверло проваливается в пустоту. Силимся разглядеть, что там. Не получается. Тогда просверливаем внизу еще одно отверстие. К нему прижимаем включенный фонарь, а сами поочередно смотрим в верхнюю дыру. Просматривается узкий коридор, уходящий вдаль. Похоже, подземный ход. Продолжаем сверлить, но уже в двух новодельных кладках. Тоже насквозь. Выбиваем пару кирпичей. Современные кирпичи явно не чета старинным, крошатся мгновенно. Светим. Тоже узкие коридоры. В одном просматривается сразу поворот направо. В другом – через метра три прямо видна деревянная дверь, обитая металлическими полосами. Да тут целый город под землей…. Вылезаем наверх отобедать. И вовремя. Минут через двадцать к колокольне подкатывают две иномарки, из которых выходят четыре мужика и три женщины. Двое из мужчин при галстуках, похожи на госслужащих, остальные одеты вольно. Накрывают возле звонницы скатерть-самобранку. Сегодня же пятница. Народ начинает отмечать всякие памятные события и просто дышать воздухом на природе, под водочку и коньячок. А потом выходные. Понаедут толпами. Не только, наверное, мной подмечено, что наши люди для различного рода пикников и просто выпивок, непременно выбирает места, интересные с точки зрения кладоискателя. Совсем недалеко могут стоять специально для этой цели предназначенные беседки, навесы, столы и скамьи. А также урны или ящики для мусора. Нет, лезут обязательно поближе к руинам замков, монастырей, старинных усадеб и прочих свидетелей старины. На высокие живописные берега рек и озер, где в старину, средневековье и более поздние времена, располагались укрепленные селения, а также ярмарки, пристани, мельницы и прочие объекты кладоискательства. На острова, любопытные по тем же причинам. На высокие холмы и горки, где покоятся остатки городищ, капищ, тех же замков и крепостей. Таково одно из свойств загадочной славянской души. Именно выпивох поминает недобрыми словами каждый кладоискатель в процессе поиска. В таких местах металлодетектор беспрерывно заливается "монетным" звоном. На деле же, в 95 из 100 случаев, откапываются пивные, винные и водочные пробки, фольга от шоколада, конфет и сигаретных пачек, монеты советского периода, высыпавшиеся из карманов присевших откушать, и прочая дребедень. На эти чертовы пробки, валяющиеся в земле в неимоверных количествах, прибор издает такой же звук, как и на медные, серебряные и золотые монеты. Говорят, есть профессионалы, способные различать эти звуки. Я не из них. Забегая вперед, скажу, что и территория Пустынского монастыря, вся замусорена этим хламом, и последующие поиски на поверхности земли не принесли нам особой радости. Нами было найдено шесть кладных закладок. Четыре из них, в монастырском саду вдоль кирпичного забора, одна внизу возле речушки и одна рядом с монастырским погребом. Состояли они преимущественно из мелких серебряных монет в небольшом количестве. Лишь во второй вместе с мелочью, лежал один польский солид времен Сигизмунда I Старого, а в пятой, наиболее богатой, талер Великого княжества Литовского, отчеканенный при Сигизмунде II Августе. Все остальные монеты были грошами, полугрошами, двух-трех и четырехгрошовиками Великого княжества Литовского и Польского королевства. То, в чем находились монеты, свидетельствовало о поспешности их хозяев при сокрытии монетных сбережений. Первый клад, был вообще завернут в остатки грубой материи типа мешковины, которая рассыпалась в прах при извлечении. Второй был спрятан в небольшой медной лампадке. Третий и шестой в остатки кожаных кошелей. Четвертый сопровождали глиняные черепки. А пятый вообще был спрятан в оловянной кружке, заткнутой сверху остатками материи. Скорее всего, они были спрятаны простыми монахами. Найденные монеты датировались с 1542 по 1561 годы. Заглянув в анналы истории, мы быстро обнаруживаем причину возникновения этих кладов. Весной 1562 года русские войска во главе с Иваном Грозным осадили Дубровно, Мстиславль, Оршу, Шклов и другие города Великого княжества Литовского. Конечно, они не могли равнодушно прошествовать мимо богатого монастыря, расположенного рядом с Мстиславлем. Происходило это в ходе знаменитой Ливонской войны (1558-1583), длившейся двадцать пять лет между Россией, Ливонским орденом, Швецией, Польшей и Великим княжеством Литовским за Прибалтику. Касательно содержимого подземелий монастыря, а также найденного в стенах и других частях остатков зданий монастырского комплекса, - об этом в другой главе, а, может быть и следующей книге. И про поиск на месте бывшего доминиканского монастыря под Новогрудком тоже. Нельзя вываливать на читателя разом в одной главе столько информации. А в ту пятницу мы отправились домой, с тем, чтобы, вооружившись новыми техническими приспособлениями и новыми знаниями, возвратиться назад на следующей неделе для раскрытия главной тайны монастыря. Покидая монастырь, решили завернуть на границу. На протяжении тех четырехсот метров, что до границы Беларуси и России нас сопровождала справа величественная панорама монастырского комплекса. Все. Кончается асфальт. Стоит наш пограничный столб. Начинается разбитая грунтовка – сбоку столб с гербом Российской Федерации. Табличка с названием "Монастырщинский район". И вся граница. Пересекли, доехали до ближайшей деревеньки, в небольшом пустом магазинчике хотели купить русской водки. Увы, только за российские рубли. На валюту посмотрели, даже в руки не взяли. Не знаем таких денег. Назад, несолоно хлебавши…. Между прочим, некоторые наши инструменты остались в подземелье, чтобы не таскать их туда-сюда. Мы уверены в невозможности проникновения в них, пока государство не затеет серьезные раскопки. Нам просто помог слепой случай плюс уникальный японский прибор, аналогов которому я не встречал. Есть приборы российские и зарубежные для определения пустот, но не то. Далеко не то. И не зря, я так и не упомянул его названия. | |
| Просмотров: 2330 | | |
| Всего комментариев: 0 | |
